Ладно, завтра выходим. Сколько можно здесь сидеть? Мясо основательно подъели, оно так и не портится всё это время. Кое-какие слова я уже знаю, что-то пытаюсь сказать, ломая и бессовестно коверкая язык, вызывая при этом весёлый смех спутницы. Вид у нас, конечно, не ах, но с этим я ничего не могу поделать. Намагичить себе другую одежду – это из области сказок, тут ручками работать нужно. И обувь… С этим проблема. Девчонки убегали босыми. Потом в трофеях подобрали обувку, но размерчик-то не тот, нет такого маленького. Есть у неё что-то вроде тапочек, но уже разваливающихся от таких испытаний. И у меня штаны в лохмотьях, рубаха в хлам, обувь каши скоро запросит. И капитанские запасы вышли. Очень уж тяжёлым переход через джунгли получился.

Оборванцы мы и нищета голимая с полными карманами денег. Зато загорели под солнцем, хоть какая-то польза от всего этого.

К дороге вышли под вечер второго дня пути. Степь прошли спокойно, немного мешала густая жёсткая трава и палящее солнце. Что я там говорил о загаре и пользе от солнца? Забудьте. Если бы не магия, сжарились бы, а так несколько раз за день вызывал небольшой душик над головами и этим охлаждались. Пробовал создать маленькую тучку над головой, но ничего не получилось. Зато в окружающем меня пространстве становилось прохладнее, этим и пользовались. Так и шли, периодически магича, ополаскиваясь под дождиком, охлаждаясь от тренировочных заклинаний. И изучая язык, как же без этого? У девчонки мешок почти опустел, а у меня ноша не менялась. Как был загружен, так и остался.

Клубы пыли за очередными паровиками, несущимися по грунтовой дороге, вызвали у девчонки самую настоящую панику. Как-то до этого я не говорил, что мы идём к дороге. Ну, идём и идём вперёд по степи, траву мнём, а тут вон оно как. Наблюдение показало, что движение на этой дороге было не то что интенсивное, скорее оно вообще было. Так сегодня за весь день прошло всего три машины. Утром. Одна легковая в сопровождении двух больших грузовых крытых фургонов. И сейчас они возвращаются обратно. Откуда такой испуг? На мой вопрос девчонка ничего не ответила, только потянула меня за рукав к земле и сама в траве присела. Толку-то? Трава сухая, выгоревшая, мне по щиколотку. Тут падать нужно, и то не факт, что укроешься. А сидя, да ещё и с мешком за спиной…

Побледнела, глаза огромные от испуга, что-то бормочет умоляюще и тянет, тянет меня за рукав вниз. Присесть, что ли? Да нет, что я, девчонка, что ли? У меня вон, карабин заряжен и пистолет за поясом. Опять же маг я не из последних, хочется в это верить.

Да и поздно метаться, заметили меня. Или нас. Легковая свернула прямо на нас, помчалась, чуть сбросив скорость, за ней хвостом и грузовики повторили манёвр. Не доезжая чуток, разъехались в разные стороны, остановились, охватив нас полукругом, окутали плотным облаком сухой колючей пыли из смеси перемолотой колёсами в муку травы и земли. И ветра нет. Стою, отплёвываюсь. Девчонка внизу подвывает, и такая в этом вое жуть, что мурашки по коже бегут. Это кто же такие?

Как только паровики ушли с дороги в нашу сторону, я сразу же перекинул карабин под правую руку и снял его с предохранителя.

Откашливаясь от поднятой пыли, сунул его в руки так и продолжавшей сидеть на корточках девчонке, а сам потянул пистолет из-за пояса. С ним будет проще, и что-то мне эта встреча перестаёт нравиться. Вежливые и порядочные люди так при встрече себя не ведут. Приехали, напылили, испортили хор-рошую, почти новую, одежду… кашлять заставили. Можно сказать, здоровье попортили. Что там сканер в эмоциях показывает? Ох ты, как плохо-то. И, главное, ничего не предвещало беды. Да, было явное удивление, когда нас в степи заметили, присутствовал азарт, когда повернули в нашем направлении, но злости и агрессии не было. А тут, разом, сразу со всех сторон полыхнуло чёрно-багровым. В легковой машине двое, не считая водителя. Правда, из них только один в предвкушении развлечения, остальным двум всё равно, только на задержку досадуют. И в грузовиках по четыре человека. По двое в кабинах и столько же в крытых фургонах. Вот фургоны мне не понравились. Теперь, когда я их рядом с собой увидел, то понял, что же девчонку так напугало. Потому что сканер ясно показал решётки в крытом кузове. Что-то вроде клетки или тюрьмы на колёсах. Стоп! Испуг девчонки помог догадаться. Она же кто? Рабыня была, наложница. Как она оказалась на джонке? Похоже, что вот на таком паровике её в порт и привезли, и там продали шкиперу. Судя по размеру клеток, перевозить они могли по двадцать – двадцать пять человек, рабов то есть, сплюнул я в очередной раз горькую и колючую пыль.

И что делать? Бить сразу? А если они просто так подъехали? С предложением подвезти усталых путников до цивилизованных мест? А я начну молниями швыряться, стрельбу открою? И головой понимаю, что ничего просто так не бывает, не ведут себя так по-хамски при добрых намерениях, а вот ничего поделать с собой не могу. Хочется надеяться на доброту и отзывчивость…

Это я так себя накручиваю. А то ещё подумаете невесть чего про моё слюнтяйство. Так что сейчас уляжется пыль, и всё станет понятно. Стрелять никто в нас не будет, мы, точнее девчонка, им живыми нужны. Поэтому, как водится, сначала начнут разговаривать, а потом и действовать. Поэтому минута или чуть меньше у меня на оценку обстановки будет. Справлюсь. Мне же с ними разговаривать не придётся. Девчонку только стоит приободрить. Впрочем, не нужно. Иначе как я намерения гостей пойму? Ляпнет ещё что, не подумав, от страха. Впрочем, язык мой враг мой в данном случае, потому что в этом разговоре его незнание будет против меня. Молчим и смотрим.

Улеглась пыль, распахнулись двери. Точно, из легковой машины вылез один человек, потянулся демонстративно, разминая затёкшее тело и вроде бы не обращая никакого внимания на нас. А то, что подъехал, так это он просто отлить на обочину собрался. Ну-ну, артист.

И из грузовиков по паре помощников нарисовалось. Обошли с боков. Остальным лень вылезать, только головы высунули, смотрят с интересом и вожделением, даже эмоции не скрывают, всё на лицах написано. Как же, неожиданная и поэтому очень приятная для кошелька добыча.

Осматриваюсь, интересно же. Страха нет, только азарт. Одежда у всех обычная, походная. Полукомбинезоны на лямках и полусапожки, сразу видно, что из дорогой кожи пошитые. Рубахи у всех одинаковые, тёмно-синие, плотно застёгивающиеся вокруг шеи и запястий. На головах ничего, только у тех, что в кузовах фургонов, висят на груди какие-то повязки. Это от пыли, озарила умная мысль. Оружие у всех, и не карабины, как у меня, а настоящие автоматы, я таких и не видел. Впрочем, в Академии мне обо всех и не рассказывали, только о тех, что приняты на вооружение в нашей армии. А главному автомат не к лицу, у него аж по пистолету на каждом боку в кожаных кобурах, разукрашенных какими-то узорами, я их даже отсюда вижу.

Наконец театр в лице одного актёра закончил своё нарочитое выступление и приступил к заключительному действию, ради которого всё и затевалось – выходу к благодарной публике за наградой. То, что в данном случае наградой сама публика и является, придаёт определённую пикантность всему этому фарсу.

Повернулся ко мне, сделал несколько шагов и остановился, брезгливо осматривая мою одежду, пистолет в руке. Девчонку как будто не замечает, даже взглядом не удостоил, но я-то вижу, как он её эмоциями оглаживает, радуется, скотина. И что мне ещё нужно для того, чтобы начать действовать? Наверное, конкретная уверенность в их реальных враждебных намерениях? Ждём.